Министр юстиции Збигнев Зиобро намекает, что публикация последнего решения Конституционного суда означает для Беаты Шидло предъявление обвинений в Государственном трибунале. Однако, несомненно, не на основе действующей сейчас Конституции. Проблема в том, что из-за паралича Конституционного суда Конституция фактически не действует.
Конституционный суд не только проверяет, но и гарантирует соответствие остальной правовой системы её ядру — основному закону. Он является гарантом стабильности государственного строя. Проверка конституционности правовых норм позволяет нам верить, что принимаемые законы реализуют ценности, на которых мы договорились на конституционном референдуме 1997 года. Без Конституционного суда наше общественное соглашение — Конституция — оставалось бы лишь красивой декларацией, а в законах можно было бы прописать всё что угодно.
Поэтому, когда Зиобро пугает Государственным трибуналом (специальным судом для высших государственных чиновников, проверяющим их выполнение обязанностей по закону), это может означать, что он воспринимает Конституцию серьёзно — но какую-то другую. Ведь точно не ту, где закреплена бесспорная роль Конституционного суда и обязанность выполнять его решения.
Либеральная демократия — это уважение прав человека
Устройство, на котором мы договорились, основано на идее разделения властей, что означает: ни одна из властей не может быть абсолютной. Конституционный суд ограничивает законодательную власть, как Государственный трибунал ограничивает исполнительную, а Верховный суд — судебную. Эти ограничения основаны на фундаментальных ценностях, включая права человека и гражданина, о чём прямо говорит Конституция.
Такое устройство называют либеральной демократией. Либеральной не потому, что она защищает экономическую свободу корпораций, а потому, что её сутью является уважение прав и свобод граждан. После ужасов тоталитаризмов XX века мы должны понимать, что такое ограничение власти — цивилизационное достижение и защита от новых авторитарных тенденций.
Поскольку государства не существуют в вакууме, а связаны друг с другом на разных уровнях — от географической близости до трансокеанских торговых соглашений — международное сообщество продвигает применение цивилизационного стандарта, которым является верховенство прав человека и гражданина (как уже говорилось — ключевой признак либеральной демократии). Следование этому стандарту — не потеря суверенитета, а защита народа от выхода власти из-под контроля, что для страны с историей двух тоталитаризмов должно быть понятно.
Таким образом, суверенитет усиливается как суверенитет граждан, которые одновременно защищены правами человека. В Польше, нашей родине, пережившей множество крупных эмиграций и не готовой к новым, эта потребность тоже должна быть понятна.
Нападение на общественный договор
Не стоит себя обманывать. Вся риторика правительства сосредоточена на желании устранить конституционные гарантии ограничения власти. Многие авторитеты указывают, что амбиции правящей партии PiS — глубокая перестройка государства и наложение собственного отпечатка на его устройство.
У PiS нет конституционного большинства, но при сложившихся в Польше условиях она может менять практически любой закон, не считаясь с Конституцией. Мы считаем, что для нынешней власти этого всё равно мало, и заявления министра юстиции — генерального прокурора лишь подтверждают наши опасения. Конституционный кризис будет углубляться, пока так или иначе не появится пространство для новой Основного закона.
С этой точки зрения можно говорить о нападении на общественный договор. Граждан Польши загоняют в угол, где им навяжут новый договор. Пока неясно, будет он плохим или хорошим. Однако путь, который выбрал PiS, позволяет предположить, что он не будет защищать наши базовые права и свободы. Он не защитит нас и от власти, государства, системы. Цитируя одного из министров нынешнего правительства: «Мы все будем равны перед государством».
Как долго будет углубляться конституционный кризис? Что может убедить нас, что лучше иметь Конституцию без защиты прав человека и гражданина, чем никакой?
Подведём итог: уже сейчас хаос в толковании и применении закона подрывает доверие граждан к государству, правовой системе и системе правосудия. Если можно не публиковать и не исполнять решение Конституционного суда, то почему решения обычных судов должны связывать поляков?
Пренебрежение Конституционным судом также подрывает авторитет других судей. Кто тогда будет решать и смягчать наши конфликты?
Нарушение разделения властей может усугубиться, особенно после объединения должностей министра юстиции и генерального прокурора. Вместо укрепления независимости прокуратуры и её деполитизации, это сделает её политизированной, что в конечном счёте повлияет и на судебные процессы, удалит нас от идеи справедливости как беспристрастности.
Растерянные граждане, растерянные чиновники
Граждане, наблюдая происходящее, теряют ориентиры. Понимание права снижается. Общественный конфликт — вызванный политическими средствами — среди юристов, включая конституционалистов, для обычного человека означает, что «жёсткий закон» — это произвол, всегда обслуживающий интересы сильнейшего.
Хуже того, так думают и чиновники, и сотрудники служб. Если закон неясен и его положения противоречат друг другу, чиновник не знает, чему следовать. Пример — так называемый закон об электронном надзоре, который по некоторым статьям противоречит Конституции. Как сотрудник или даже судья должны применять такой закон, например, выдавая разрешение на оперативный контроль (прослушивание)?
И ещё один момент, которого, видимо, правящие не осознают: государство, охваченное конституционным кризисом, становится непредсказуемым и потому ненадёжным для кредиторов и торговых партнёров.
Увеличатся расходы на обслуживание государственного долга — это понесём все мы. И это лишь малая беда. Может случиться, что придётся искать дополнительную финансовую помощь, например, на Востоке. Но именно такой суверенитет нам не нужен!
Нет партнёра для диалога
Будет ли выход из конституционного кризиса зависеть от того, придут ли оппозиционные силы к Качиньскому, чтобы умолять и просить о национальном согласии? Это будет нелегко.
Партнёром для таких переговоров должен быть человек, несущий высшую конституционную ответственность и при этом самостоятельный, решающий политик. Такой личности сегодня в Польше нет.
«Театр власти» зафиксировал почтение, с каким председатель Совета Министров в зале Сейма ожидает инструкций от одного из депутатов. Формально подчинённый ей министр юстиции наставляет председателя Совета Министров, напоминая о угрозе Государственного трибунала.
Президент Анджей Дуда тоже не является партнёром для переговоров о национальном согласии. Именно он публично обещал, что новый закон о Конституционном суде будет разработан на основе широких консультаций и учёта мнений разных сторон. Тем временем неконституционная поправка — проект депутата, принятый в рекордные сроки. И эту поправку президент подписал.
Президент молод и, возможно, не осознавал, что в долгосрочной перспективе бросать слова на ветер плохо для политической карьеры. Но отказ от его собственных обещаний восприняли слишком серьёзно, чтобы считать его сегодня надёжным собеседником, самостоятельно пользующимся президентскими полномочиями.
Демократическая оппозиция, садясь или не садясь за Круглый стол, имела в этом плане проще.
Как выйти из тупика?
Нельзя опрокидывать стол, когда понимаешь, что что-то идёт не по твоему сценарию. Это касается как блокирования неконституционных законов, так и других «сдержек и противовесов» в демократии.
Продвигаемые международными договорами демократические правила — наследие нескольких столетий политической мысли, проверенной на практике. Если PiS хочет добавить что-то в эту традицию, пусть сделает это согласно лучшим демократическим стандартам. На основе широких консультаций, гарантируя гражданские права и свободы, уважая общественный договор — Конституцию — на базе которой пришёл к власти.
Если PiS хочет менять Конституцию — пусть меняет её так, чтобы она получила поддержку квалифицированного большинства представителей народа и прошла проверку на референдуме.
Партия, владеющая большинством, должна прекратить разделение решений и ответственности. Сейчас решения принимает один, а отвечает другой. Должно быть ясно, кто руководит страной. Премьер может советоваться, но не быть послушной почти частному лицу.
Если всё это невозможно — пора на новые выборы. Пока конституционный кризис не перерос в нечто гораздо, гораздо худшее.
